Самостоятельный ориджинал. Начала ещё летом, иногда получается чуть-чуть продолжений.
*

Я – хранитель. Я одна из многих-многих тысяч, что ни год, нас становится всё больше. Но и людей становится больше, очень часто мы не успеваем помочь… Да, честно говоря, не так уж сильно мы и помогаем. По крайней мере, я так думаю. Но, с другой стороны, я ещё ничего серьёзного не видела.
Мы сочиняем хорошие сны и раскладываем их под подушки. Мы засовываем в сумки маленькие конфеты в пёстрых фантиках. Мы дарим людям счастливые минуты – просто так, без повода, когда грустно. Одним словом, мы заботимся о своих подопечных.
Моя подопечная – Эмили. Ещё совсем девочка, ей только четырнадцать. Она очень серьёзная, гораздо старше своих лет, и редко улыбается. Я, как могу, стараюсь развеселить её – бывает, сберегу по утрам место в автобусе, или вовремя подсуну смешную книжку… Ну да это всё глупости, моя Эмили намного спокойней и собранней меня, нечасто мои потуги ей нравятся. Конечно, она даже не знает обо мне… Ну, может, подозревает. Иногда мне хочется верить, что она помнит меня из снов. Я к ней очень привязалась.
И, в отличие от меня, она пользуется авторитетом среди своих сверстников. А я… Я пока не сделала ничего особенного, мне даже серьёзных вещей не поручают. Для этого нужно отличиться, попасть, так сказать, в высшую гвардию. Вот там действительно кончаются всякие игры, от работы старших хранителей порой зависят жизни. Но это всё не для меня.
Для меня - очередное утро. Эмили просыпается около семи, уже пора спускаться к ней. Я тихонько захожу в комнату, раздвигаю занавески. Жалко её будить…
Я отламываю солнечный лучик и начинаю щекотать её по веснушчатому носу. Глупенькая, она так переживает из-за своих веснушек… Мне так они очень нравятся. Сколько раз я подсовывала ей брошюры о том, что с возрастом они пропадут, и вообще это ерунда… Но Эмили считает, что веснушки в сочетании с тёмно-рыжими волосами – настоящий кошмар. Если б она знала, что я тоже рыжая…
Ну вот, она сонно моргает, убирает с глаз непослушные, чуть вьющиеся пряди, потягиваясь, садится в постели.
- Привет, Эмили! – тихо шепчу я. Она думает, это ветер за окном.
Тапочки сами выпрыгивают из-под кровати ей навстречу, но она этого не замечает – смотрит в окно, в яркий солнечный день. Она любит солнце. Если бы у меня был ключ и если бы она могла меня видеть, я обязательно устроила бы для неё солнечный коридор. Просто солнце, которое гуляет по оранжевым полям, и много-много книг.
Я отвлеклась, а она уже успела одеться и складывает портфель. Иногда она забывает дома какую-нибудь тетрадку, и тогда я незаметно кладу её ей в парту. Но сегодня она собирается особенно тщательно. Разглаживает уголки обложек, точит карандаши. Потом долго заплетает короткие рыжие косички, перевязывает их тёмно-ореховыми лентами, расправляет складки на юбке… Мне нравится, что она ходит в юбке. Девочки сейчас какие-то странные, всё норовят по-мальчишьи одеться, и подстричься чуть не ежиком. Не то что она.
Бросив последний взгляд в зеркало, Эмили уходит в кухню. Надо же: она забыла заправить кровать. Ну конечно, волнуется всё-таки… У неё сегодня важный день. Выступление на каком-то городском молодёжном собрании. Хотя она, по-моему, немного мала для него – не в том смысле, что глупее – нет, нет! – а в том, что ей бы ещё побыть ребёнком… Пошаловливей, побеззаботней, что ли. А там, между прочим, будут взрослые люди – лет по двадцать, наверно! В общем, Эмили долго готовилась, и в школе, и дома, и мама ей помогала, и учителя… Я очень, очень, от всей души надеюсь, что у неё всё получится.
Заправив постель, я сразу пошла в прихожую – сунула в карман пальто перчатки, шарфик аккуратно сложила… Теперь нужно дождаться, пока Эмили позавтракает. На кухню я обычно не захожу – там хозяйничает хранитель её мамы. Мы с ним немного не в ладах. Служебные трения, так сказать.
А вот и Эмили. Ой! Она снимает с вешалки лёгкую куртку – замёрзнет ведь! Я хватаю куртку за рукав и тяну на себя. Может, не захочет возиться с застрявшей куртёнкой… Но нет, она упорно её стаскивает. Я отступаю. Действия хранителей – по крайней мере, таких, как я, - не должны быть слишком навязчивыми.
Эмили прячет телефон в карман, натягивает ботинки. Щелчок замка, мамин поцелуй на прощание, скрип двери – и мы уже на улице.
- До вечера, Эм! Удачи! – вдогонку кричит мама. То же негромко повторяю я, спускаясь вслед за ней по узкой лестнице. До вечера, Эм… Удачи тебе, моя дорогая. Мне пора.
Каждому хранителю – за редким исключением, - можно быть рядом со своим Человеком всего несколько часов в день. Это глупо, ужасно глупо – мы так часто не можем прийти, когда это действительно нужно… Но таковы правила – иначе хранитель слишком привяжется к подопечному. Это ведёт к ссорам самих хранителей, к возвышению одних и унижению других. А такое недопустимо. Хотя мелкие стычки всё равно случаются – взять того же хранителя мамы Эмили.
Теперь целый день только мой. Часов до пяти. Когда я вернусь, Эм уже выступит на своём собрании, и нужно будет быть с ней рядом.
Я поднимаюсь выше, выше, пока дороги не сливаются в мохнатые нитки на клубке земного шара. Здесь, вверху, пустота и тишина. Эмили иногда мечтает о таком, особенно когда грустит. Жаль, нельзя ей показать. Я как-то смастерила для неё чудесный сон про небо, лёгкий, долгий и тихий. Только она, когда проснулась, плакала… Больше я таких снов не делала.
Не зная, чем себя занять, я снова спустилась ближе к земле и отыскала её взглядом - она уже вышла из автобуса и переходила площадь. Всегда боюсь за неё, когда она здесь ходит – очень много машин, и светофоры ни к чёрту – постоянно ломаются.
Уф, перешла… Поглядела на часы и ускорила шаг – на первые три урока она успевала, хотя ей и говорили, что можно не ходить. Но Эмили не такая. Тем более второй урок – история, её страсть. Ну, не столько сама история, сколько мисс Эликс – учительница. По-моему, Эмили её обожает…
Школьный двор усеян золотыми кленовыми листьями, среди них я быстро теряю знакомую рыжую макушку. Но вот она выныривает на крыльцо, поднимается по ступеням и наконец заходит внутрь. Теперь я могу быть спокойна – там в любое время есть кто-нибудь из наших.
***
Солнечные лучи ложатся на лицо розоватыми полосами, где-то далеко-далеко уже начало темнеть. Очнувшись от дрёмы, я прислушиваюсь к себе: кажется, около пяти. Внутренние часы – превосходное качество хранителей.
Наверное, самое время возвращаться. Я стремительно слетаю к мокрой земле, пытаясь отыскать Эмили в бесшабашной городской толпе. Странно, но я не слышу её мыслей. Обычно их не приходится долго нащупывать, они чистые, яркие, их всегда ещё с высоты видно. Ага, вот… тонкая ниточка… Но почему-то рядом, вокруг неё, – что-то постороннее, заглушающее, но не враждебное. Значит, Эмили не одна. Я вслушиваюсь в эту чужую мысленную нить – и чувствую, как другой хранитель точно так же изучает Эмили. Видимо, он и опекает того, кто сейчас с ней. Ау!.. Внезапно он появляется около меня из пустоты неба – немного старше и чуть посолидней.
- Привет! Твоя, да? – кивает он.
- Сам видишь, - я пожимаю плечами. – А твой?.. – я не договариваю. Потому что уже вижу его Человека.
Рядом с Эмили идёт юноша – не очень высокий, длинноволосый. Чёрные пряди обрамляют узкое лицо, статный, шагает уверенно, чуть позади – чтобы Эми сама выбирала дорогу. Я опускаюсь ниже, чтобы рассмотреть глаза – это самое главное. Его хранитель фыркает вдогонку – дескать, не доверяешь. Но глаза мне нравятся – тёмно-серые, глубокие, чем-то неуловимо похожие на её. Ну что тут скажешь… Ясно, влюбилась моя девочка. Наверно, познакомилась с ним на этом молодёжном собрании. Потом узнаю...
Снова подлетаю к его хранителю.
- И как его зовут?
- Не слишком-то вежливо, - улыбается он. – Разве твоя Эмили не расскажет тебе сама?
- Как? – я угрюмо-удивлённо зависаю в воздухе. – Она же не знает про меня. Как она сможет рассказать?
- Сможет, если захочет, - невозмутимо отвечает он. - Эдвард, например, часто со мной беседует. Правда, сам в это не верит…
- А… - я разочарованно вздыхаю. – Я-то думала…
Мы молча летим за нашей парой. Они красиво смотрятся вдвоём, тут уж не поспоришь. Рыжая и чёрный…
***
Эдвард проводил Эмили до дома, тепло попрощался и уже собирался уходить, но мама Эм заметила его и пригласила остаться на обед. Ну, это было немного комедийно, но в целом, все, кажется, остались довольны. Маме понравился интеллигентный и вежливый Эд, Эду – мама. Хотя им с Эмили всё было нипочём – улыбались другу, встретившись глазами, краснели и тут же утыкались в тарелки. В общем, он ушёл только около семи, обещал завтра зайти после занятий – он учится в колледже. Эмили, немного странная от счастья, ушла к себе и - всё-таки она поразительна! – села за уроки. Спустя час она упорхнула на улицу – подышать свежим воздухом. И долго шагала по вечерним осенним дворам, что-то напевая. Первый раз вижу её такой, и это тревожит. Я старалась направлять её незаметно – так, чтобы она не ходила по тёмным местам, но всё же… Всё же…
Чувствовала я: не доведёт это до добра, ой, не доведёт. Бедная моя!..
Кажется, мы обе перепугались до звона в ушах, когда на пустынной дороге из густых сумерек соткалась машина и полетела прямо на неё. Что мне было делать?..
Не оставалось ничего, как остановить время. Хотя это категорически запрещено тем хранителям, у которых нет ключа. Ну и что! Мне-то что с того, что за эти пять секунд я стала старше на десять лет! Зато с Эм всё в порядке…
В общем, пока весь мир застыл – машина, Эм с расширившимися от ужаса глазами, листья, не долетевшие до земли, - я забралась в салон и до упора нажала на тормоз. Ну вот, теперь можно снова включать нормальный ход событий . Раз, два, три… Листья снова закружились, Эмили сиганула прочь с дороги, а очумевший водитель, не понимая, что машина уже остановилась, вдавил в пол педаль тормоза.
Только через четверть часа, когда Эм, всё ещё шатаясь от испуга, добрела до дома и позвонила в дверь, я решилась её оставить.
Мне было плохо. Тело будто потяжелело и перестало меня слушаться, воздух вокруг сгустился, я не могла толком вдохнуть... Вверх, вверх, вверх! Когда рядом заклубилась прозрачная, холодная чернота небес, мне стало лучше. Я поднялась ещё выше, надеясь встретить хоть кого-нибудь из хранителей – надо узнать, что со мной случилось. Хотя что тут узнавать… я и так понимала, что останавливать время – не песни сочинять. Это не может пройти бесследно, тем более, когда у тебя нет опыта и ты, по сути, ещё так молод…
- Эй, аккуратней! – внезапно передо мной вырос кто-то из старших. – Разлетались тут… Скажи-ка мне, ты не знаешь…
Я не услышала окончания фразы. Подняв глаза, я с испугом поняла, что налетела на Эилла. Эилл… Он не хранитель. Вернее, хранитель, но у него нет подопечных людей. Он следит за другими хранителями, вроде меня, - неопытными и зелёными. Не стоило попадаться ему на пути. Теперь будет взбучка. Если, конечно, ею всё и ограничится. А я и так разваливаюсь на куски…
- Ау! Я спрашиваю, не в курсе ли… Амиц? Это ты? Что случилось? – узнал. И тут же встревоженно вгляделся в моё лицо.
- А сами-то вы не видите? – сглатывая слёзы, ответила я. Неужели совсем плохо?
- Ты время останавливала, да, Амиц? – как-то совсем несердито спросил Эилл. – Долго?
- Секунд пять. А что, сильно?..
Вместо ответа он махнул рукой, и передо мной пробежала искрящаяся сероватая дымка – что-то вроде зеркала. Я посмотрела на себя и отшатнулась.
Это была не я. Какой-то другой, взрослый хранитель. Серьёзный, спокойный, с чуть покрасневшими глазами. И рыжие волосы потемнели, и лицо как-то вытянулось, и вообще… Это не я. Не я. Не может такого произойти из-за жалких пяти секунд.
- Ты же знала, Амиц, что тебе пока нельзя. Зачем? – обнимая меня за плечи, спросил Эилл.
- У меня Эмили… чуть под машину не попала!
Эилл вздохнул, ласково потрепал меня по голове.
- Всякое бывает. Ты думаешь, много хранителей становятся взрослыми сами по себе? Думаешь, ты первая, кто нарушил запрет и остановил время, не имея ключа? - он печально улыбнулся и снова вздохнул. - У каждого бывают такие ситуации, когда приходится выбирать между подопечным и длиной своей жизни. Только мы на то и хранители, чтобы не задумываться в такие моменты, что важнее. Ты всё правильно сделала, Амиц. Пойдём.
- Куда? – кулаком вытирая глаза, спросила я.
- Как куда? – удивлённо посмотрел на меня Эилл. – К Ольдерамину. Думаю, он уже знает обо всём. Ты разве не помнишь, за что полагается первый ключ?
Первый ключ? Я замираю, недоверчиво глядя на него. Я забываю даже о том, как плохо себя чувствую. Вот это да… Спасибо тебе, Эмили…

У каждого из нас есть свой ангел-хранитель... Мой ангел, моя Хранительница, меня выручала часто...

ste-darina, как всегда, великолепно-волшебно!!